Свидетельница смерти [= Театр смерти; Убийство на бис ] - Нора Робертс

Письмо – лучше, чем телефонный звонок или лич­ный визит. Письмо не отследишь и не подслушаешь, а копы уже наверняка понаставили «жучков» где только можно. Копов Лайнус ненавидел почти так же сильно, как актеров.

Письмо у него получилось простым и недвусмыс­ленным.

«Я знаю, ЧТО вы сделали и КАК вы это сделали. От­личная работа! Встретимся в одиннадцать часов за ку­лисами театра, на нижнем уровне. Мне нужно 500000 долларов. В полицию я не пойду: он был сволочью».

Разумеется, письмо Лайнус не подписал, но все рав­но все в театре знали его почерк – квадратные, почти печатные буквы. В какой-то момент Лайнус испугался, что письмо окажется в руках копов и его арестуют за попытку шантажа, но потом отбросил эти опасения. Что для актера какие-то полмиллиона!

Лайнус открыл дверь, ведущую на сцену, личной электронной карточкой. Его ладони были немного влажными – он нервничал и был возбужден. Дверь по­зади него захлопнулась с лязгающим звуком, которому откликнулось гулкое эхо. В нос заполз специфический запах кулис, вокруг стояла торжественная тишина, ко­торая возможна только в пустом театре.

Внезапно сердце Лайнуса пронзила острая боль. С завтрашнего дня все будет иначе. Эти запахи, эти зву­ки, эти темные закоулки кулис… На протяжении всей своей жизни он не знал ничего другого и только сейчас понял, как любит все это.

«А с другой стороны, черт с ним», – решил Лайнус и направился к лестнице, которая вела под сцену, на нижний уровень. В конце концов, на Таити тоже есть театры, а если он захочет, так и свой может открыть. Те­атр-казино.

Кстати, неплохая мысль. «Театр Лайнуса Квима»! Это звучит.

Спустившись до конца лестницы, он повернул на­право и пошел по извилистому коридору. Теперь он на­ходился на своей территории и даже стал негромко на­певать, слегка нервничая в ожидании того, что должно было сейчас произойти.

Чья-то рука, словно змея, вдруг обвилась вокруг его шеи. Лайнус вскрикнул – скорее от неожиданности, нежели от страха – и попытался развернуться. Внезап­но ему в лицо ударила струя газа. Все вокруг поплыло, в голове зашумело. Он перестал ощущать свои конечно­сти.

– Что? Что?..

– Тебе нужно выпить, – прошептал ему в ухо зна­комый голос – дружеский, успокаивающий. – Пой­дем, Лайнус. Я взял бутылочку из твоего шкафчика.

Голова Лайнуса свесилась на грудь, словно превра­тившись в неподъемный камень, в глазах плавали крас­ные круги. Чувствуя, что его ведут куда-то, он бессиль­но шаркал ногами по полу. В какой-то момент возле его губ оказался стакан, и Лайнус покорно проглотил жид­кость.

– Теперь лучше, правда?

– Голова кружится…

– Это пройдет. – Голос звучал все так же ласково и мягко. – Тебе сейчас будет спокойно-спокойно. Это транквилизатор. Нежный, как поцелуй. Садись, я обо всем позабочусь.

– Хорошо. – Лайнус слабо улыбнулся. – Спасибо.

– О, никаких проблем!

Петля на конце длинной веревки, свисавшей с бал­ки, была приготовлена заранее. Руки в перчатках аккуратно надели ее на шею Лайнуса, поправили и затя­нули.

– Как ты себя чувствуешь теперь, Лайнус?

– Очень хорошо. Просто замечательно. А я боялся, что вы рассердитесь.

– Нет, что ты. – Послышался звук, похожий на вздох сожаления.

– Я возьму деньги и поеду на Таити.

– Правда? Я уверен, что тебе там понравится. Лай­нус, я хочу, чтобы ты кое-что написал для меня. Вот твоя ручка, а вот – твой блокнот для записей.

– Какая гладкая бумага! – Лайнус глупо хихикнул;

– Конечно. Пиши: «Это сделал я». Больше ничего не нужно. Напиши только три слова: «Это сделал я», – и подпишись. Чудесно! Просто чудесно!

– Это сделал я. – Лайнус поставил свою подпись с нелепой закорючкой на конце. – Я все вычислил.

– Да, ты молодец, ты просто умница, Лайнус. У те­бя все еще кружится голова?

– Нет, я в полном порядке. Вы принесли деньги? Я ведь отправляюсь на Таити. Должен вам сказать, что вы всем угодили, убив этого подонка.

– Спасибо, мне тоже так кажется. А теперь давай-ка встанем. Ты твердо стоишь?

– Как скала!

– Ну, вот и замечательно. Сделаешь мне одолжение? Не мог бы ты залезть вон на ту лестницу? Я хочу, чтобы ты закрепил конец веревки на балке. Крепко привязал! Никто не умеет завязывать такие узлы, как ты.

– Ну, ясное дело.

И Лайнус, напевая, полез наверх. Его убийца, с бьющимся от предвкушения сердцем, наблюдал за ним снизу. Письмо, которое пришло сегодня утром, сначала вызвало в нем панику. Что делать? Ответ пришел сам собой – простой и ясный: устранить угрозу и предоста­вить полиций «убийцу», которого она ищет. Одним уда­ром – двух зайцев. Через несколько минут все будет кончено.

– Привязал! – крикнул сверху Лайнус. – Все в по­рядке!

– Умница! О нет, Лайнус, не слезай по лестнице.

Удивленно улыбаясь, Лайнус посмотрел на челове­ка, стоящего внизу.

– Не спускаться?

– Нет, Лайнус. Прыгай. Прыгай с лестницы. То-то будет веселье! Представь себе, что ты на Таити и ныря­ешь в теплое море.

– На Таити? Я скоро поеду туда.

– Да-да, на Таити!

Снизу послышался легкий, ободряющий смех. Правда, если прислушаться, в нем можно было уловить нотки напряжения. Лайнус засмеялся в ответ.

– Давай же, Лайнус, ныряй! Водичка – просто вос­торг!

Лайнус улыбнулся, зажал нос и прыгнул.

Эта смерть была не такой мгновенной и безболез­ненной, как предыдущая. В бешеной предсмертной пляске ноги висельника сшибли лестницу, которая, упав со страшным грохотом, разбила стоявшую внизу бутылку, и в воздухе разлетелись стеклянные осколки. Затянувшаяся петля выдавила из горла умирающего сначала крик, а потом хрип, но это длилось лишь не­сколько секунд. Потом слышно было лишь поскрипы­вание балки и шуршание трущейся об нее веревки. Так же скрипят мачты и снасти корабля, ушедшего в дале­кое плавание, и звук этот очень романтичен…

– По мнению Миры, убийца скорее всего один из участников спектакля, – говорила Ева, расхаживая по за­лу заседаний, где собрались все задействованные в деле Драко. – То есть актер – или кто-то, кто хотел им стать.

– С главными исполнителями ты уже побеседова­ла, – проговорил Фини, вытянув ноги. – Добавь к ним актеров второго плана, и у тебя уже получится человек тридцать. А еще существует второй состав. Если же приплюсовать к полученной цифре всех служителей те­атра, которые когда-либо мечтали стать актерами, мож­но спокойно отправляться в психушку.

– Мы классифицируем их и просеем через мелкое сито – точно так же, как Бакстер делает со зрителями.

Фини расплылся в улыбке.